Изображение мелькнуло и погасло.

— Прокрутить еще раз? — спросил Мэтт.

— Да, — сказала Ким. — Но без звука.

Он уставился на нее, захваченный врасплох, ожидая, что она отменит просьбу. Она этого не сделала, и он запустил запись снова. Ким подошла к столу, чтобы остановить воспроизведение, когда ей будет нужно.

— Директор дал мне указание попросить тебя написать заявление, — сердито сказал Мэтт.

— Трипли — псих.

— Он влиятельный псих, Ким.

Она остановила изображение. Трипли стоял с раскрытым ртом, наклонясь вперед, тыча пальцем в их сторону.

— Посмотри на это, Мэтт, — сказала Ким. Она попыталась увеличить изображение «Доблестного», но он и так занимал весь кадр.

— Ну вижу. Похоже на книгодержатель. Что дальше?

— Это модель звездолета.

Он пожал плечами:

— И?

— Мэтт, я уверена, что «Охотник» встретил корабль инопланетян.

— Ким…

— Доказать не могу, но ручаюсь чем хочешь. — Она показала на «Доблестный». — И вот как он выглядел. — Как эта модель.

— Да. Я понимаю, что это звучит глупо, но почти на сто процентов уверена.

— Если так, зачем Трипли держит это в секрете?

— Я думаю, он об этом не знает. Ни об экспедиции, ни о модели. Я считаю, что его отец сделал эту модель в местной мастерской сразу по возвращении. После взрыва бабушка Бена нашла корабль на вилле, решила, что это игрушка, и отдала внуку.

У Мэтта был такой вид, будто ему ботинки жмут.

— И какие у тебя факты?

Она рассказала ему о подделке бортжурналов, показала снимки картин на подводных стенах Кейна. О призраке в коридоре она промолчала.

— Как ты узнала, что журнал фальсифицирован?

— Его проанализировали.

— Кто?

— Эксперты.

— Об этом ты рассказывать не хочешь.

— Лучше не стоит.

Мэтт сделал глубокий вдох.

— Ким, мне очень жаль. Ты — ценный сотрудник организации, и я бы предпочел тебя не терять, но ты действительно не оставила мне выбора. Я хочу, чтобы ты пошла к себе в кабинет и написала заявление. Дату поставь через тридцать дней после сегодняшней. Таким образом я смогу выбить тебе зарплату за месяц. Но на работу не приходи. — Он глядел на нее через стол. — Сама знаешь, я бы так не поступил, если бы мог, но я же тебя, черт возьми, предупреждал! Предупреждал, что так будет.

Он с мрачным видом показал ей рукой на выход. Но, когда она направилась к двери, остановил ее.

— Ким, — сказал он, — если тебе нужна будет рекомендация, то сделай так, чтобы обратились ко мне, а не к институту.

Эти слова до нее не дошли.

— Мэтт, это несправедливо. Я ничего плохого не сделала. Не нарушила ни одной процедуры…

— Ты ослушалась директивы. Я же тебе говорил держаться подальше от этого… — Он запнулся, подыскивая слова, не нашел и в досаде описал рукой круг.

Ким полыхнула на него взглядом:

— А тебе плевать, в чем истина?

— Ким, что есть истина? Одна женщина мертва, другая пропала. Если это работа Кайла Трипли, это тоже уже не важно, потому что он ушел в лучший мир. Так что мы не ищем правосудия.

Ты нашла настольную модель и эскиз на стене, и на этом основании делаешь вывод, что кто-то встретил инопланетян. Если так, какого черта они об этом не сказали кому надо? И вообще никому?

— Не знаю, Мэтт. Но если тут ничего нет, зачем они подделывали журналы?

— Я не знаю, так это или нет.

— Можешь проверить, если хочешь. А когда ты это сделаешь и убедишься, что я тебе сказала правду, я бы очень хотела взять «Мак-Коллум».

Мэтт вытаращил глаза:

— Ким, ты просто чудо, я это говорю тебе от всей души. Но ты, кажется, не слышала, что я сказал: ты у нас больше не работаешь.

— Как прошло? — спросил Солли.

— Меня уволили.

На стенке у Ким висел снятый крупным планом «Доблестный» из кабинета Трипли.

— Черт побери, Ким, я же тебе говорил, что этим кончится.

Она тряслась от ярости, злости, чувства полной несправедливости.

— Может, как-то пронесет. Только посиди тихо какое-то время. Дай им шанс успокоиться и понять, что ты им нужна.

— Нет, — сказала она. — Думаю, этого не будет.

Они сидели, обнявшись, и какое-то время молчали.

— Послушай, — сказал наконец Солли. — У меня есть друзья в Абельштадте. — Абельштадт — это был большой научно-исследовательский центр на Пасифике. — Обещать ничего не стану, но могу замолвить словечко. Я думаю, это достойная возможность. И ты снова можешь стать исследователем.

— Спасибо, Солли. Может, потом. А сейчас у меня есть более срочное дело.

— Ты будешь дальше здесь копать?

— Вполне. А что мне теперь терять?

— Попадешь под судебный иск. И вообще, что ты еще можешь сделать? Куда податься?

— Я хочу доказать, что встреча была.

— И как ты это сделаешь?

— Рация «Охотника». Она же, как ты помнишь, всенаправленная. И с бустером.

Лицо Солли засияло.

— И ты думаешь, это получится?

— А что? Нужна только соответствующая аппаратура.

Ким и Солли обменялись взглядами.

— Тебе нужен будет звездолет. Я не думаю, что Мэтт согласился одолжить тебе «Мак-Коллум»?

— Вообще-то нет.

— И как ты собираешься решить этот вопрос?

— Я думала угнать звездолет.

— Ким!

— Я серьезно, Солли. Если придется, я это сделаю.

— В этом я не сомневаюсь.

— Солли, я не могу просто так все бросить. Если мы правы, это будет главное научное открытие всех времен. Мы получим славу, бессмертие, все, что хочешь.

— Богатство? — спросил Солли.

— Я думаю, невообразимое.

— Ага. Да, богатство — вещь хорошая. Но риск чуть великоват. Тебе придется вычеркнуть меня, Ким. Извини, но я провел черту перед воровством. Чем эта операция и была бы. — Он покраснел, губы его были поджаты, глаза тверды. — Прости, Ким, но это за чертой.

Действительно. Как она могла ожидать другого?

— Я тебя понимаю, Солли.

— А если зафрахтовать рейс? Или, еще лучше, взять корабль в аренду. Я его поведу.

Ким подумала. Нет, нужно специальное оборудование связи, которое есть на кораблях Института.

— Я тебе помогу расплатиться.

— Не поможет. Нужна ГЕСДО.

Так обозначалась гибкая единая система дальнего обнаружения. Она могла обнаружить импульс радиовещания за сотню световых лет.

— Ким, — сказал Солли. — Брось ты это.

Фирма «Гипер-яхт инкорпорейтед» имела парк звездолетов от изящных моделей для президентов корпораций до космобусов экономического класса. Но самые дешевые не имели лицензий на полеты за пределы Девяти Миров, а те, что получше, были невозможно дороги. А самое худшее — если бы Ким смогла заплатить цену и даже уговорить Институт дать ей оборудование, его нельзя было бы установить.

Отбросив эту мысль, Ким пошла домой смотреть на океан.

И рассылать резюме. Они разойдутся по дюжине институтов на всей планете, но Ким мало питала надежд на положительный ответ на любое из них. В графах «Текущие проекты» и «Последние результаты» мало что можно было написать.

«Нахожусь на грани установления контакта с разумным внеземным видом».

А как же.

Она вполне могла бы получить работу как сборщик средств но не хотела всю оставшуюся жизнь клянчить деньги. Можно просто уйти на покой, как почти все население. Получать ежемесячное содержание от правительства и сидеть на крылечке.

Она пошла побродить по берегу. Пляж особенно притягателен зимой, и унылая бесцветность вполне соответствовала ее настроению. Люди попадались очень редко. Одевшись в изолирующий костюм, Ким каждый день обходила остров вдоль крутых склонов, иногда нагибаясь рассмотреть ракушки.

Берег моря — место особое, думала она. Как опушка леса, как подножие горного хребта, где стоишь на краю обыденной жизни и смотришь на что-то совсем другое. Иногда Ким оставалась и после сумерек, глядя на прилив, давая ночи окутать душу. Берег для нее был сакральным местом, одним из тех, где соприкасаешься с бесконечностью.